Иркутский священнослужитель окрестил солдат-сибиряков в Чечне. Командировка сотрудников епархиального отдела по взаимосвязям с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями проходила с реальным риском для жизни. "Окажись на прицеле чеченского снайпера священник или офицер, он не задумываясь выстрелит в человека в рясе, - рассказывает герой нашей публикации. - Священник возвращает солдата в строй, ободряет его, утешает, вселяет надежду. Ведь еще Суворов в своей "Капральской тетради" писал: "Молись Богу, от него победа".
К выстрелам привык на третий день
Поездку в Чеченскую Республику (первую за историю иркутской епархии) приурочили к двум праздникам - Пасхе и Дню внутренних войск. По благословлению архиепископа Иркутского и Ангарского владыки Вадима отец Николай и подполковник в отставке Николай Кизимов отправились к солдатам. И не с пустыми руками.
- Всем миром собирали средства на подарки военнослужащим. Предметы личной гигиены, машинки для стрижки волос, иконки, крестики. В основном я ехал туда, чтобы крестить парней. В городе Шали располагается наш Ангарский полк ВВ, в Аргуне - ОМОН, а в Центорое - собровцы. Со всеми нужно было встретиться, освятить военную технику, казармы. Более широкое объяснение этой поездки в том, что церковь заботится о спасении душ своей паствы, поэтому присутствие православного священника просто необходимо там, где есть верующие. И особенно - в строю. Священник - не зависимый ни от кого, кроме как от Бога, человек, которому солдат может излить свою душу (ни с замполитом, ни с военным психологом, мне кажется, не получится такого откровенного разговора).
По мнению отца Николая, теперешнюю обстановку в Чечне нельзя назвать спокойной:
- Это минная война, борьба с бандформированиями. Ведь у любой войны есть свои правила, там же их нет. Сами посудите, солдаты ловят ребятишек. Один из таких в свои 14 лет уже профессиональный минер. Он совершил восемь подрывов с человеческими жертвами. "Зарабатывал деньги на компьютер", - объяснил мальчишка солдатам, и после долгой беседы его отпустили.
"Мы приехали с миротворческой миссией"
Православного священника чеченцы встретили не очень радушно. Как только слух о визите батюшки облетел окрестности, пошла волна отрицательной реакции.
- В ночь на 27 апреля (накануне дня Внутренних войск) комендатуру в Шали, где мы остановились, обстреляли из подствольных гранатометов. Было страшно, но обошлось без паники. Вообще выстрелы, а в Чечне стреляют часто, дики для слуха, но уже на второй-третий день к этому начинаешь привыкать... Местное население нашему приезду не обрадовалось, почему-то они были уверены, что приезд священника для них не предвещает ничего хорошего, все готовились к проведению спецоперации. Говорили: "Приехал благословлять на убийства наших детей". Мы встречались с представителями Шалинской администрации, объяснили, что приехали поддержать солдат, которые выполняют здесь миротворческую миссию, что мы молимся о наступлении долгожданного мира.
К российским солдатам, кстати, отношение чеченцев тоже не однозначно. Парням приходится терпеть оскорбления людей, которые судят о всей армии по единичным недостойным поступкам отдельно взятых военнослужащих. Это в основном контрактники, те из них, которые едут на войну зарабатывать деньги.
Вся сила - в вере
Зато солдаты-срочники батюшке обрадовались.
- Очень охотно шли на контакт. Было видно, как они преображаются, ободренно чувствуют себя после таинства. Мне довелось крестить десяток солдат, которые только что вернулись с задания. До Крещения на них лица не было, но после их усталость как рукой сняло - преобразились, стали улыбаться... Вся сила - в вере, а слабость от неверия. Однажды ко мне подошел молодой офицер, он командовал ротой, не вспомню, в первую или во вторую кампанию. Вся рота погибла в бою, только он остался в живых. С тех пор он ищет ответ на вопрос, кто виноват в этом, на Бога обижается, говорит: "Я же молился ему!" А видно, что в Бога-то он и не верит, не знает его. Надежда только на себя самого силы не добавляет, это неправильное понимание жизни. И как ему можно было помочь, если помощи он сам не ищет. Только время способно излечить такие болячки. И кто здесь действительно виноват? Все в руках Господних. Я объяснил офицеру, что тем ребятам, погибшим в бою за клочок земли, который испокон веков считался Россией, Господь уготовит мученические венцы на небесах. Своим подвигом, а иначе их гибель не назовешь, они удостоились райских обителей.
"Отче наш" помог вырваться из окружения
По Чечне отец Николай перемещался в камуфляже. Но даже в военном облачении в нем признавали батюшку.
- В республике не так мало православных. Например, мы побывали в 14-й школе, там много русских учителей. Вот только не все афишируют свою веру. Боятся расправы. В Грозном был один-единственный православный храм, его разрушили во время ковровых бомбардировок. Там еще до войны служили отец Анатолий и отец Александр. Отца Анатолия похитили и убили, на отца Александра было совершено пять покушений, после он уехал из Грозного. Так что с 1996 года в Чечне нет постоянного православного священника. Однако службы в Грозном все-таки проводятся, на праздники в храм приезжает священник из Москвы, таинства совершаются в бывшем доме священника. Мне было очень приятно познакомиться с хранительницей храма Антониной - без преувеличения можно сказать, что свою миссию она выполняет под страхом смерти. В этом храме я отслужил панихиду по убитым на войне.
Вся беда религиозной конфронтации, считает священник, от невежества:
- Вот вам пример. Священник приходит освящать казарму, окропляет комнаты святой водой, а один из солдат натягивает фуражку на глаза, пытаясь уберечься от попадания святой воды. Батюшка спрашивает, хорошо ли тот себя чувствует, на что парень сообщает, что он мусульманин и участвовать в обрядах православных ему запрещено. Священник тогда спрашивает, читал ли молодой человек Коран, выясняется, что нет. "А ты прочти, советует священнослужитель, в одной из сур написано, что первый друг мусульманина - христианин"... Истинный мусульманин не позволит себе угрожать чьей-либо жизни. Это ваххабиты могут обещать милость Аллаха за убийство, они не правоверные мусульмане - грубо говоря, это тоталитарная секта... Вы знаете, сами боевики признают, что они упустили тот момент, когда в Чечню начали приезжать православные священники, и тем самым проиграли идеологическую войну. Знаете, теперь, когда бандиты кричат: "Аллах акбар!", наши отвечают: "Христос воскресе!" Вот реальный случай. Российские солдаты попали в окружение. Гибель всего отряда казалась неотвратимой. И вдруг один из парней громко, внятно, с душой начал читать "Отче наш". И все воодушевились, начали стрелять и бросать гранаты так, что вызвали смятение в стане врага и смогли вырваться из окружения без потерь. Вот что значит сила веры...
По убеждению отца Николая, убийство остается одним из самых тяжких грехов:
- Катехизис Филарета Московского, конечно, не вменяет в грех убийство на войне и по приговору суда, но все-таки заповедь "Не убий" остается фундаментальной. Люди, убившие однажды, всю жизнь несут в своем сердце эту тяжесть. Церковь беспрестанно молится о власть предержащих и военных. "Научая солдата молитве, мы прививаем ему совестность", - говорил Суворов. Человек без совести с оружием в руках опасен для общества.
Православные кладбища в запустении
Двум Николаям - священнослужителю и отставному подполковнику - не раз приходилось рисковать.
- Николай Николаевич Кизимов долго прожил в Чечне, он здесь учился, работал, здесь похоронена его мать. По просьбе моего спутника мы отправились на кладбище, хотя та же Антонина предупреждала, что все кладбища заминированы. И это было видно по запустению на погосте: люди боятся приходить сюда. Но все обошлось, мы установили на могиле крест, отслужили литию. Правда, пришлось прятаться от снайпера, избегать обзорных мест...
Иркутский священник пробыл в Чечне с 24 апреля по 6 мая.
- Весну 2004 г. в Чечне сравнивают с августом девяносто шестого (накануне второй войны). Затишье перед бурей. Так и вышло, террористы убили президента республики. При том, что Кадыров немало сделал для Чечни, отношение местного населения к нему было в основном негативным. Сами посудите: гвардия президента, его охрана были укомплектованы из вчерашних бандитов. Получив удостоверения, они продолжали творить бесчинства. Убийство Кадырова сейчас вызывает много недоуменных вопросов. Не удивлюсь, если президента убила его же охрана, змееныши, которых он пригрел на груди...
Поездки иркутских священников на войну будут регулярными:
- У меня есть желание повторить поездку в Чечню. Там нужен священник. Кроме того, мне очень понравилась республика - природа, горы, люди. И если все сложится благополучно, уже со следующей пересменкой в республику отправится спецвагон с большим подарком. В Шалинской военной комендатуре изъявили желание установить в своем расположении часовню. Средства на строительство собираем всем миром, мы уже договорились с начальником ГУИН Павлом Радченко, что часовню человек на тридцать срубят в 19-й колонии, проект будет таким же, как у часовни в Бозое (ее тоже собирали в этой колонии). Уже выбрано название: Во имя святителя Иннокентия, первого епископа Иркутского, всея Сибири, чудотворца.
{Справка "СМ Номер один"
Николай Деньщиков родился в 1980 году в Иркутске. Учился в средней школе в Баяндаевском районе, заканчивал - в Свердловской области. Далее два года Новокузнецкого православного духовного училища, затем получал образование в Белгородской духовной семинарии с миссионерской направленностью. После учебы вернулся в Иркутск, 10 августа 2003 года рукоположен в сан иерея. В настоящий момент является клириком Кресто-Воздвиженского храма.}
Перед тем, как принять сан, будущий священник Николай Кравченко успел проявить себя как доблестный защитник Родины.
Служа в воздушно- десантных войсках, как их называют, «крылатой пехоте», он не раз принимал участие в боевых действиях на Северном Кавказе. И здесь ему не раз приходилось испытывать на себе действие Вышних сил. В самые опасные моменты сражений эти силы незримо хранили его. С отцом Николаем беседует корреспондент Валерий Духанин.
— Отец Николай, вы рассказывали, как участвовали в военных действиях на территории Чечни. Были ли в Вашей жизни или жизни других солдат и офицеров такие случаи, когда Господь проявлял Себя?
— Были, а как же! Допустим, наступил боец на мину – а она не взорвалась. И лишь только отошел на сто метров – раздался взрыв. Или еще. Когда ходили в разведку – лицом к лицу столкнулись с «духами». Славка, мой товарищ, не успел выстрелить. «Дух» стоял, целился. Славка выстрелил раньше: у «духа» в автомате перекосило патрон. В итоге Славка живой, а «дух» — нет.
Самый яркий пример с нашим командиром бригады полковником Николаем Баталовым. У нас после Абхазии появилась традиция перед боевым выходом, броском читать «Отче наш». Это успокаивало, и появлялась значимость правильно выполняемого дела. Однажды – это было в Грозном – перед нами была поставлена задача контролировать подземный гараж. Ее выполнять было трудно, т.к. не было простора для движения. «Духи» вынуждали нас уйти с позиции. А нам надо было обеспечить выход на площадь «Минутка», контролировать огневые точки на другой стороне улицы. Мы стояли, читали молитву, в это время вышел комбриг. Говорит: «Ребята, я с вами». Мы захватили гараж, зачистили его и стали вести огонь по точкам на другой стороне улицы. Он опять: «Я с вами».
Командиром группы был я. Комбриг в данном случае был постороннее лицо. Он не имел права находиться среди нас. Если бы он погиб – мне трибунал светил бы по полной программе. Тогда он стал рассказывать, что он видел: «Когда вы начали читать молитву – я увидел, как на вас сверху такой прозрачный колокол опускается. И я почувствовал, что под этим колоколом буду в безопасности». Глядя на него, мы поняли, что он говорит правду. С тех пор он эту молитву читал всегда, когда была возможность. Прошло лет восемь. Встретил как-то начальника штаба. Разговорились. Спрашиваю: «Где наш комбриг, не видел ли?» — «Видел в Волгограде» — «Ну и что, командует?» — «Командует» ! Он, в отличие от тебя, уже протоиерей!»
А еще у меня был такой случай, из ряда тех, что привели меня, в конце концов, на духовную стезю. Был у меня друг Серега, мы еще по прошлой войне были знакомы. Он демобилизовался, уехал домой. И вот в Чечне мы с ним встретились. Он был механик- водитель, причем таких надо еще поискать. БМП держал в такой чистоте, хоть носовым платком проверяй. Спать не ложился, пока не убедится, что машина заправлена и готова к бою. Мы встретились, но ненадолго, в феврале он погиб. На БМП объезжал УАЗик, пошел по обочине – а она была заминирована. Взрыв пошел вверх, прямо через него. Я очень переживал его гибель: встретились — и опять потерялись. Потом, когда мы вышли к Терскому хребту, наша разведгруппа получила неделю отдыха. Мы должны были ехать на бани в Толстой-юрт, но у нас что-то не заладилось. Лежу на поле, день теплый, я задремал, ребята играют в волейбол – а мяч катится вверх. И вижу — идет ко мне мой друг, я ему: «Здорово, Серега!». А потом: «Слушай, ты же вроде погиб?» — «Где погиб – а где живой. Я к тебе пришел. Вам через три дня в разведку идти – не ходи, погибнешь». — «Как это я могу не идти?» Тогда он мне: «Смотри сюда». И я вижу дорогу, по которой нам идти, все перевернулось, земля стала прозрачной, и на ней в шахматном порядке мины стоят, связанные — т.е. заденешь одну – взлетит на воздух вся дорога. «Смотри, — сказал он мне, — если поедешь – читай без остановки «Отче наш». Поедешь на второй машине». И он пошел, я за ним, он вошел в какой-то домик и исчез. Третий день прошел-движения никакого. Спать ложимся, прибегает из штаба вестовой: «Срочно, боевой выход через полчаса». Прибегает начштаба, садится на головную машину, я на вторую. Провели разведку по выявлению огневых точек, выявили, где пулеметы, где стационары. Возвращаемся, начштаба говорит: «Через горы пойдем». Поднимаемся по дороге – и я вижу тот участок, который увидел в тонком сне. А я все это время читал «Отче наш». Беру снайперскую винтовку, вижу – черная стена передо мной встает – и все. Очнулся в госпитале. Контузия. Был у нас такой второй номер, хороший, надежный парнишка из Сибири Димка Новиков. Я его взял, в разведку с ним ходил. В его машине на взрывной волне сорвало со стопора башню, а они на броне сидели, и пушкой его ударило по ребрам, сломало два ребра. А у меня от взрыва автомат залетел в люк, и я повис на ремне. БМП остановилась – я из ремня выпал. Я потом поехал к отцу Кириллу, спрашиваю его об этом явлении моего умершего друга. А он говорит: «Если бы тебе явился святой и сказал бы тебе– ты бы не думал о том, что тебе сказали, только гордился бы: вот, ко мне святой приходил. А сами слова забыл бы. А так прислушался. Мы всегда прислушиваемся ко мнению наших друзей. Молись о нем – и он будет молиться о тебе».
Я это запомнил на всю жизнь. Хожу и думаю: друг всегда рядом. За меня есть кому молиться. И то, что во мне есть, я имею благодаря ему. Слава Богу за все!
Валерий Духанин
Валера - офицер подмосковного спецназа. По долгу службы ему приходится бывать во многих переделках. Чемпион многих соревнований по дзюдо, инструктор рукопашного боя, росту не очень высокого, но сбит крепко и вид имеет весьма внушительный, все время сосредоточен, из породы молчунов.
Через друга разведчика пришел к Православной вере, полюбил паломничества к святым местам - в Переяславский Никитский монастырь, Оптину пустынь, а излюбленным местом стала Свято-Троицкая Сергиева лавра, где он часто исповедовался и причащался, советовался со старцем Кириллом.
И вот третья командировка в Чечню. До этого ни единой царапины, хотя и боевые операции весьма и весьма «крутые». Господь берег русского солдата. Сейчас же до отправки с Казанского вокзала Валера провел двое суток в лавре, исповедовался, причащался, окунался в святом источнике, ночевал же на лаврской колокольне. Напутствуемый благословениями лаврских старцев, Валерий вместе с Борисычем - другом-сотаинником, приведшим его к вере, отправился на электричке из Сергиева Посада в Москву. По дороге Борисыч подарил ему кожаную тисненую иконку Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, с оборота которой был подшит кусочек ткани.
Что это за материя? - спрашивает друга Валера.
Тут надо сказать, что за несколько лет до этого настоятель кафедрального собора г. Новосибирска протоиерей Александр Новопашин вез из Питера благословение владыки Иоанна, Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского - величайшую святыню Русской земли - частицу мощей победителя Невской битвы и Ледового побоища. Приняв святыню, в дороге батюшка постоянно и благоговейно служил молебны. Многоценные мощи были завернуты в особый плат. Потом, когда мощи доставили в собор, плат этот разделили между прихожанами. Вот частица этого покрова и была подшита к кожаной иконке Святорусского Великого Князя-Воителя Александра. Об этом и поведал Валере его сердечный друг, напутствуя соратника своей самой дорогой святыней, какой до сих пор владел.
В один из дней трехмесячной кавказской командировки воинской части, в которой служил Валерий, от командования поступил приказ: взять штурмом укрепленную в горах базу - около четырехсот боевиков со складами вооружения, снаряжения и провианта. Начальством планировалось в начале провести мощную артиллерийскую подготовку вместе с ударом штурмовой авиации. Но случилось непредвиденное для спецназа: ему не оказали никакой поддержки ни авиация, ни артиллерия.
Выдвигались длинной колонной на бэтээрах ближе к вечеру, чтобы рано поутру прибыть на место. Об этой операции стало известно чеченцам, и в горном ущелье они сами устроили коварную засаду для российских воинов. Колонна двигалась змеей в узком ущелье. Слева - обрыв глубокого ущелья, где далеко внизу шумел горный поток. Справа вздымались вверх отвесные скалы.
Ребята подремывали на броне, было еще достаточно времени до места назначения. Вдруг - гром выстрела прозвучал впереди колонны, и колонна остановилась. Передний бэтээр, на котором ехал командир, густо задымил, через клубы черного дыма прорывались языки пламени. Почти одновременно выстрел из чеченского гранатомета в хвост колонны. Задымил и последний бэтээр. Колонну зажали с обеих сторон. Места для засады лучше не бывает. Наши как на ладони: ни вперед, ни назад. Чечены прячутся за камнями и ведут оттуда интенсивный огонь. Валера спрыгнул с бэтээра за колеса, механически взглянув на часы. И тут началась какофония. Русских буквально начали расстреливать в упор. Практически не было возможности отвечать. Валера подумал, что это и есть, наверное, его последний час, а точнее - минуты. Никогда еще в жизни смерть не стояла так близко.
И тут он вспомнил о благословенной иконке Великого Князя Александра Невского. Лихорадочно достав ее с груди, успел только подумать слова молитвы: «Князь - воин русский, помогай!» И начал креститься. Был на какое-то мгновение в молитвенном забытьи, потом оглянулся, и увидел, что лежавшие рядом спецназовцы, глядя на него, тоже крестятся. И после молитвы начали дружно отвечать на чеченские выстрелы из автоматов и подствольных гранатометов, над головами же дружней заработали бэтээровские крупнокалиберные пулеметы. И тут случилось чудо. Откуда шли сзади колонны, со стороны чеченов, стал стихать огонь. Подобравшись, схватив погибших и раненых - вырвались назад. А были обречены! Минимальные потери: трое убиты, в том числе командир, два механика-водителя, и пятеро раненых. Валерий опять посмотрел на часы; бой продолжался 20 минут, а казалось, что целую вечность.
После боя, когда вернулись на базу, ребята как один говорили: «Господь сохранил». Через 2 дня была проведена ранее намечавшаяся артподготовка. В лагерь боевиков вошли, не сделав ни единого выстрела из автомата или подствольника. Груды навороченных тел вперемешку с бытовым мусором и ни одного живого бандита. Вот такой случай конкретной помощи небесных покровителей русскому воинству.
И в связи с этой историей вспомнилось другое. Есть в Центральной России мотострелковая часть, где духовной жизни священник вел миссионерскую работу. Ребята - и офицеры и солдаты,- стали молиться, исповедоваться, причащаться, вошли в навык утренние, вечерние молитвы, чтение акафистов. Подразделение полка переводят в Чечню. В одном из тяжелых боев взяли в плен трех полевых командиров. Держали взаперти. Когда офицеры и солдаты вставали на молитву, из-за решетки неслась грязная ругань. Но постепенно, видя дух наших воинов, ругани стало меньше. И однажды чечены просят их крестить, дабы и им сделаться воинами Христовыми. Крещенные, они были выпущены на свободу, двое потом вернулись в часть. Мне неизвестна их дальнейшая судьба...
Юрий ЛИСТОПАД
В январе 1995 года, попав в центре Грозного под минометный или артиллерийский огонь, чеченские боевики стремительно откатывались к храму Михаила Архангела, чтобы возле него переждать удар. Обозначенный на всех картах единственный православный храм города берегся войсками, впрочем, как и мусульманские мечети.
Так было в начале боевых действий. С нарастанием обоюдного ожесточения православные священники храма Михаила Архангела в полной мере испытали на себе все ужасы чеченской войны. Но всё время противостояния, храм в городе Грозном оставался мирным, добрым, участливым местом, где каждый мог найти утешение, насытиться духовной пищей, водой и хлебом.
В самые страшные обстрелы и перестрелки храм оставался невредимым. Его не покинул настоятель отец Анатолий (Чистоусов), переживший вместе со своей паствой немало невзгод.
Когда чеченцы пытались сломить героическое сопротивление наших солдат на железнодорожном вокзале, отца Анатолия пригнали туда под автоматами, требуя, чтобы он вместе с депутатом Госдумы Сергеем Ковалевым уговаривал верных присяге бойцов сдаться.
В Грозном Ковалев исполнял такую постыдную миссию. Отец же Анатолий, в прошлом армейский майор, только и сделал, что перекрестил несдающихся. Через год боевики отомстили этому православному священнику, захватив его в плен и затеяв расследование, что он якобы водил на штурм чеченских позиций российских военнослужащих. Только в головах преступников могло родиться такое коварное измышление.
В Чечне отец Анатолий был известен как светлый, чистый помощник страждущих мирных жителей - русских, чеченцев. У многих простых, безденежных тружеников была одна отрада - молитва. Люди часами пробирались через развалины, чтобы обрести в церкви покой и защиту.
Отец Анатолий и отец Александр, эти два пастыря, не оставившие храм Михаила Архангела, служили своим прихожанам верой и правдой.
Отец Александр (Смывин), потомственный священник, мог быть убит боевиками еще задолго до январского штурма 1995 года. Ранним утром двое нетрезвых, обвешанных оружием чеченца остановили его возле церкви и самый агрессивный направил ему в лицо пистолет. "Отстань!" - по-чеченски крикнул священник бандиту. Тот засмеялся и спрятал оружие.
Весь январь 1995 года, спасаясь от пуль и осколков, прихожане молились в церковном подвале. Вместе с отцом Анатолием и отцом Александром находились верные люди, в основном, старушки да семидесятилетний пономарь Николай Денисович Жученко.
Уходя из Грозного, боевики расстреляли церковные купола зажигательными пулями, бросили в храм гранату. Храм Михаила Архангела горел сорок минут. Но церковные люди и отец Анатолий спасли Антиминс, часть старинных икон.
Пришедшие в город федеральные и милицейские силы оказали храму помощь продуктами. Российское МЧС выделило походную баню, электродвижок, вагончик, бак для питьевой воды. Многие солдаты и офицеры Объединенной группировки приняли в храме крещение, поставили поминальные свечи.
Охранялся храм Михаила Архангела только по большим праздникам. На Пасху 1995 года вокруг церкви несли службу бойцы первого полка ОДОНа.
Каждодневно с наступлением темноты в разных частях Грозного вспыхивали перестрелки, рвались гранаты, ухали танковые пушки. Чеченцы вели против "федералов" партизанскую войну. С увеличением среди них числа наемников из Афганистана, других мусульманских стран война стала наполняться религиозным смыслом. Дудаевские пропагандисты более активно заговорили о джихаде - священной войне против неверных.
Первой жертвой боевиков в ноябре 1995 года стал отец Александр. Он проживал в однокомнатной квартире на втором этаже. Ворвавшись к нему посреди ночи, бандиты несколько часов избивали священника. Потом облили его бензином, собираясь сжечь заживо.
Отец Александр нашел в себе силы выброситься с балкона. По счастью, он упал на кучу опавшей листвы и скрылся от преследователей. Поправив здоровье, отец Александр продолжает свое дело священнослужителя, но только в другом российском городе. На отца Анатолия, который приложил немало сил, чтобы летом и осенью 1995 года подправить архитектурный облик храма, отремонтировать часть церковных строений, боевики напали в январе 1996 года. Тогда он с отцом Сергием, командированным в Чечню московским священником, возвращался из поездки в Урус-Мартан.
Побывав у полевого командира Закаева, где православные иереи пытались отыскать следы пропавшего без вести солдата, судьбой которого был озабочен Патриарх Алексий II. И вот сами были захвачены боевиками. Всего три дня их продержали вместе. Потом отца Сергия перевезли в концентрационный лагерь департамента государственной безопасности Ичкерии, где он провел пять месяцев. Его избивали, морили голодом.
Со слов отца Сергия, иерея Анатолия подвергали особым издевательствам, пытаясь выбить признание, будто бы он сотрудничал с ФСБ.
"Расследование" по отцу Анатолию контролировал сам Дудаев. Захват русских священников, издевательства над ними для афганских моджахедов - коллег Дудаева, других исламских фундаменталистов служили доказательством того, что чеченский лидер точно развернул джихад, газават...
Больного, изможденного, с неправильно сросшейся переломанной рукой отца Сергия сумели вернуть из плена с помощью международных организаций, иностранных послов, поисковой работы Русской Православной Церкви.
Отец Анатолий был расстрелян сотрудниками Департамента государственной безопасности Ичкерии в феврале 1996 года. Даже под самыми мучительными пытками он не оговорил себя, не отказался от Православной веры.
Уже к весне 1996 года в Чечне возобладал уголовный беспредел. Тысячи вооруженных молодчиков, скрываясь под демагогическим лозунгом борьбы "за свободу Ичкерии", занялись самым откровенным грабежом, насилием над людьми, не имеющими средств защиты. Присутствие федеральных сил, пусть и скованных переговорным процессом, худо-бедно, но сдерживало варварский натиск бандитов. К лету 1996 года, с началом ликвидации в Грозном блокпостов, разнузданные уголовники могли позволить себе ворваться в церковь Михаила Архангела в любое время дня и ночи, схватить за горло продающую иконки пожилую женщину, угнать машину.
С выходом российских вооруженных сил из Чечни храм вообще остался без всякой защиты...
Недавно из Грозного пришло сообщение, что из плена возвращен похищенный и вывезенный в неизвестном направлении новый настоятель церкви отец Евфимий...
Известно, что в российских властных структурах готовится амнистия для чеченских боевиков. Неужели под нее подпадут истязатели русских православных священников?
Российская общественность, знаю, ждет, что уголовные дела по фактам похищения, мучительных издевательств над православными священниками в Чечне будут доведены до логического конца. Будут ли?..
1998 г .
Виталий Носков
________________________________________ ______
Этот материал известный публицист, кавалер ордена Мужества Виталий Носков написал 13 лет назад, в междувоенный период, когда метастазы квазиобразования под названием Ичкерия расползались по Северному Кавказу, а уцелевшие русские, как и сейчас, покидали Юг России, спасаясь от фактического геноцида. Затем началась вторая кампания, в ходе которой буквально за два месяца были очищены от бандформирований районы над Тереком. Затем был взят Грозный, и война перетекла фазу противостояния с террористическим подпольем.
Ныне в Чечне - формально порядок и главенство закона. Здесь правит Рамзан Первый, как называют главу ЧР в самой республике. Грозненский храм Михаила Архангела отреставрирован, ухожен. Беда в том, что ходить в него практически некому - единицы православных, оставшихся в Чечне, впору заносить в Красную книгу. Не случайно, для создания «картинки» представители Чеченской Республики в том же Ставрополье ежегодно, перед Пасхой участвуют в рекламе экскурсии в Грозный, предлагая в основном пожилым людям за 500 рублей отправиться на пасхальную службу в храм Михаила Архангела.
Этих бабушек и дедушек, сошедших с автобуса, и снимают телевизионщики, представляя как русскоязычных жителей Чечни. Такое вот телевизионное умиление! По крайней мере, такое происходило еще пару лет назад - от Грозного требовали эту самую толерантную «картинку». Не исключено, что сейчас эту практику прекратили вообще...
К сожалению, ответы на вопросы, которые поставил в своем материале Виталий Носков, известны. Истязатели православных священников попали под амнистию, как и истязатели вообще русских людей, и убийцы российских солдат и офицеров. Более того, часть из амнистированных получила новые звания и должности, а некоторые - настолько высокие посты, что и говорить страшно. Не случайно, в 2000-х годах среди военных российской группировки на Северном Кавказе распространилась горькая шутка: «Что нужно, чтобы стать Героем России? Сначала стать Героем Ичкерии».
Отсюда, видимо, не имеет смысла отвечать на крайний вопрос публициста Носкова о том, будут ли доведены до логического конца уголовные дела по фактам похищения, мучительных издевательств над православными священниками в Чечне.
Господи, помоги нам остаться верными Тебе до конца!
Отец Киприан - священник необычный: он прошел две чеченские войны. Был на передовой, ему приходилось сидеть с солдатами в залитых ледяной водой окопах… Он выносил раненых с поля боя, не забывая о своих прямых обязанностях: исповедовал, крестил, отпевал и даже венчал. Освобождая ребят, он несколько раз был в плену, шесть раз его водили на расстрел…
«Практически все солдаты принимали меня. Среди тысячи лишь два–три не хотели открывать своё сердце, чуждались. Но Господь с ними. И вот, для кого я был православным батюшкой, для кого боевым товарищем, а для кого - весточкой из дома, где их любят и ждут. Не батюшка, а батя. Который заслонит их собой и скажет смерти: «Отойди. Я не дам их. Ты сегодня здесь ничего не получишь.» И Господь даёт такую силу, и сам всё делает.
Были ли чудеса? «Был плен, и я жив. Везде, где бы я ни был, - солдатики в живых оставались. Ещё в 95-м ходили мы по Грозному вдвоём с полковником Папекяном, объясняли мирным жителям, где пункт оказания помощи, где захоронения, где воду можно взять, где хлебушек, где переночевать. И снайпер стрелял - в него и в меня. Пробил мне клобук, в сантиметре от головы. Чудо? Героизм? Это не героизм. Есть такая вещь - вера в Бога. Волос с головы не упадёт… В Урус-Мартане в 95-м попали в три засады, одна из них артиллерийская. Живы. Чудо? Или вот история с МЧС…»
Автобатальон МЧС стоял в ауле, на родине Дудаева, совершенно не прикрытый. И в последний день Рамадана боевики-смертники захотели подарок президенту своему сделать - уничтожить эмчээсовцев. Отец Киприан в то время с автобатальоном был. В карауле всего четыре ствола, необстрелянные ребята. Подъехали тридцать две машины, около 150 человек. Вышли оттуда боевики. Они готовы были уничтожить этих ребят, всех до единого вырезать, для того и приехали. «Я один папка у детей был в те минуты. Умолял Господа не допустить…» - вспоминает Киприан.
Вышел к бандитам. «Ну иды-иды, мы тэбя порежэм!» Вместо слёз и мольбы отец Киприан поздравил их с Рамаданом. Заговорил с ними о мире, о кровавой истории двух народов, о мафиозной разборке Кремля. Говорил об эмчээсовцах: «Там дети, они спасатели, они гуманитарную помощь оказывают!» А потом - снова о самих чеченцах: «Дай Бог, чтобы у вас цвели сады, чтобы дети резвились и их щебет не умолкал.» Киприан искренне желал им мира. И случилось чудо. Эти мощные, вооружённые мужчины, смертники-головорезы стояли недвижно и плакали. А потом они разъехались, а через полтора часа пришли старики и дети из соседнего посёлка и принесли эмчээсовцам угощения, как это принято в последний день Рамадана.
«Дудаев объявил его врагом чеченцев, заявив, что он будет обращать их в православие, но чеченцы называли его своим братом. А для российских солдат он был настоящим отцом. Батей».
В Москве, в своей келье Киприан ежеминутно вспоминает их, солдатушек павших: «Здесь в келье обитают души тех, кто ушёл в вечность. Тех, кого уже забывают, но никогда не забуду я. Поэтому моя служба очень длинная, длиннее многих служб, потому что я читаю несколько тысяч имён, вспоминая о каждом. По нескольку часов, два раза в день. Это же всё мои солдаты, мои друзья.»
В первую Чечню отец Киприан попал в плен к Хаттабу. Отцу Анатолию лично 38 ранений нанёс. Выводил на расстрел и Киприана: «Крикни «Аллах акбар!» - отпущу». Это кроме остальных издевательств и глумлений. «Бог меня спас, не нарушил я клятву перед Богом, и не дал Он меня убить.
«Сколько святых у Земли Русской! И все они молятся за нас. Господь берёт к себе погибших воинов - новомучеников. Смерти нет, ребята, - говорит отец Киприан солдатам, - а есть позор. Есть возможность не спасти свою душу. Честно воюйте и останетесь живы, а если вы уходите - то уходите в вечность, и там за нас молитесь. Мы с вами встретимся, это временное расставание. Новомученики русские - сколько их было во времена войн! За всю нашу историю, за все войны - сколько святых у Земли Русской! А мы - потомки этих святых, в нас течёт их кровь, в каждом из нас. Можно ли такой народ уничтожить? Нельзя. Это великая тайна России…
… Хочу, чтобы униженным на своей русской земле не был русский человек.
За мужество воинами Российской группировки был наречён ПЕРЕСВЕТОМ.
Воины силовых министерств России ласково называют его - БАТЯ.
По Воле Божией закончил служение Киприан - Пересвет.
12 июня 2005-го года, в городе Санкт-Петербурге, он принял Постриг в Великую Схиму, став старцем схиигуменом Исаакием.
Но навсегда останется с нами - всё тот же Батя, который не представляет себя, своей жизни без нас, без вас, дорогие люди!
Он - войсковой монах-священник.
Его приход - все наши воины.
Он и сейчас постоянно творит свои спасительные молитвы - за мир и любовь, за то, чтобы не гибли люди, за победу добра над злом, за нас с вами, за Землю и Славу Русскую!
