Описанные формы возникновения индивидуально изменчивого поведения не являются, однако, высшей границей эволюции поведения в животном мире.

У позвоночных, стоящих на вершине эволюционной лестницы, в частности у приматов, возникают новые формы индивидуально изменчивого поведения, которые с полным основанием могут быть обозначены как «интеллектуальное» поведение.

Особенность «интеллектуального» поведения животных заключается в том, что процесс ориентировки в условиях задачи не протекает в условиях двигательных проб, а начинает предшествовать им, выделяясь в особую форму предварительной ориентировочной деятельности, в процессе которой начинает вырабатываться схема (программа) дальнейшего решения задачи, в то время как движения становят-

ся лишь исполнительным звеном в этой сложно построенной деятельности. Таким образом, на высших этапах эволюции начинают формироваться особенно сложные виды поведения, имеющего сложную расчлененную структуру, в которую входят:

Ориентировочно-исследовательская деятельность, приводящая к формированию схемы решения задачи;

Формирование пластически изменчивых программ движений, направленных на достижение цели;

Сличение выполненных действий с исходным намерением.

Характерным для такого строения сложной деятельности является ее саморегулирующийся характер:

Если действие приводит к нужному эффекту, оно прекращается;

Если оно не приводит к нужному эффекту, в мозг животного поступают сигналы о «рассогласованности» результатов действий с исходным намерением, и попытки решить задачу начинаются снова.

Такой механизм «акцептора действия» (77. К. Анохин), т. е. динамического контроля действия, является важнейшим составным звеном всякого индивидуально изменчивого поведения животного, но проявляется с отчетливостью в наиболее сложной фазе эволюции поведения - интеллектуальном поведении.

Два существенных явления, зачатки которых можно видеть уже на наиболее ранних ступенях эволюции позвоночных, предшествуют формированию этой наиболее высокой формы поведения животных. Первым из них является возникновение особой формы ориентировочной деятельности, названной советским исследователем Л. В. Крушинским «экстраполяционным рефлексом»; вторым является факт более усложнявшихся форм развития памяти у животных.

В наблюдениях, проведенных Л. В. Крушинским, установлено, что некоторые животные проявляют в своем поведении способность подчиняться не непосредственному восприятию предмета, но прослеживать его движения и ориентироваться на ожидаемое перемещение объекта. Известно, что собака, перебегающая улицу, не бежит прямо под движущуюся автомашину, а делает петлю, учитывая движение машины и даже развиваемую ею скорость. Этот рефлекс, «экстраполирующий» наблюдаемое движение и учитывающий перемещение, Л. В. Крушинский проследил в ряде экспериментов.

В этих экспериментах животное помещалось перед трубой, которая в середине имела разрыв. На глазах у животного к проволоке, проходящей через трубу, прикреплялась приманка, которая двигалась по трубе; она появлялась перед глазами животного в разрыве трубы и двигалась дальше, пока не появлялась в конце трубы. Животное помещалось перед разрывом трубы и наблюдало движение приманки.

Данные наблюдения показали, что животные, стоящие на более низкой ступени эволюции, и, в частности, животные, которым свойственно лишь собирать готовую пищу (например, курица), непосредственно реагировали на место, где появлялась приманка, и не отходили от него. В противовес этому животные, стоящие

на более высокой ступени эволюции, и, в частности, животные, ведущие хищный образ жизни, прослеживающие добычу и преследующие ее (ворон, собака), следили за движением приманки и, «экстраполируя» ее движение (очевидно, направляя свое поведение движением глаз), обегали трубу и ожидали приманку в месте ее появления.

«Экстраполяционный рефлекс», который имеет особую форму - «предвосхищающего» поведения, является одним из важных источников для формирования наиболее высоких «интеллектуальных» видов индивидуально изменчивого поведения высших позвоночных.

Выше было отмечено, что вторым фактом, создающим существенные условия для формирования «интеллектуального» поведения высших позвоночных, является возрастающая сложность процесса восприятия и большая прочность памяти на последовательных ступенях эволюции животных.

Известно, что если низшие позвоночные реагируют лишь на определенные признаки воздействий, идущих, из внешней среды, то высшие позвоночные больше реагируют на целые комплексы знаков или на образы окружающих предметов. Эта реакция животных была детально изучена советским физиологом академиком И. С. Беритовым и составляет важнейшее условие для эволюции сложных форм поведения.

Одновременно с формированием образного восприятия на высших этапах эволюции позвоночных наблюдается возрастающая прочность образной памяти. Этот факт был детально прослежен в экспериментах с так называемыми «отсроченными реакциями» животных.

Эксперименты с отсроченными реакциями проводились многими американскими исследователями, советским психологом Н. Ю. Войтонисом и польским физиологом. Ю. Конорским. Суть эксперимента заключалась в следующем.

Животное помещалось перед герметически закрытым ящиком, в который на глазах животного клалась приманка. Животное, привязанное к стойке, задерживалось на привязи в течение известного времени, после чего отпускалось. Если в памяти животного сохранялся след приманки, положенной в ящик, оно сразу же бежало к этому ящику, если этот след исчезал, животное к ящику не подбегало.

В более сложных экспериментах, которые ставили задачей проверить четкость сохранившегося у животного следа, положенная в ящик приманка незаметно подменялась. другой. Если след первой приманки у животного сохранялся, то подбегая к ящику и находя другую приманку, - оно ее брало. Это было признаком того, что у животного сохранился избирательный образ той приманки, которую оно видело.

В других экспериментах животное помещалось между двумя ящиками, в один из которых на глазах у животного помещалась приманка. После истечения некоторого времени животное спускалось с привязи. Если след от приманки, положенный в один из ящиков, сохранялся, то животное бежало к этому ящику, если след не сохранялся, направленного движения у животного не было.

Эксперименты с отсроченными реакциями показали, что на последовательных ступенях эволюционного развития позвоночных длительность сохранения соответствующих образов возрастает (табл. 1.5).

Таблица 1.5 Длительность сохранения следов однократно вызванной образной памяти у различных животных

Естественно, что длительное сохранение образов памяти увеличивается по мере усложнения мозговых структур и создает второе важное условие для возникновения высших «интеллектуальных» форм поведения животного.

Систематические исследования «интеллектуального» поведения высших животных (обезьян) были начаты в 20-х гг. прошлого века известным немецким психологом В. Кёлером. Для изучения этой формы поведения В. Кёлер ставил обезьян (шимпанзе) в условия, где непосредственное достижение цели было недоступно, и обезьяна должна была ориентироваться в сложных условиях, в которых дана цель, и либо использовать обходной путь, чтобы получить приманку, либо обратиться для этой цели к использованию специальных орудий.

Опишем три типичных ситуации, в которых В. Кёлер проводил свои

исследования «интеллектуального» поведения обезьяны.

Первая ситуация требовала «обходного пути». Обезьяна помещалась в

большую клетку, рядом с которой была положена приманка, находившаяся на

таком расстоянии, что рука обезьяны не могла ее достать. Для достижения

цели обезьяна должна была прекратить попытки непосредственно достигнуть

цели и использовать обходной путь через дверь, расположенную в задней

стене клетки.

Вторая ситуация была близка к только что описанной, т. е. обезьяна

помещалась в закрытую клетку, которая на этот раз имела двери. Приманка

располагалась также в отдалении, и обезьяна не могла достать ее рукой.

Однако в отличие от первой ситуации перед клеткой на расстоянии вытянутой

руки лежала палка. Обезьяна могла достать приманку, дотянувшись до палки,

и при ее помощи достигнуть цели. В усложненных экспериментах приманка

короткая - на расстоянии руки, и длинная - несколько дальше. Решение

задачи заключалось в том, что обезьяна должна была осуществить более

сложную программу поведения. Сначала дотянуться до ближайшей -

короткой палки, затем с ее помощью достать длинную палку, расположенную

Наконец, в третьем варианте экспериментов приманка подвешивалась так, что

обезьяна непосредственно не могла ее достать. Однако на этой же площадке

были разбросаны ящики; обезьяна должна была подтащить ящики к

приманке, поставить их один на другой и, взобравшись на эти ящики, достать

приманку.

Исследования, проведенные В. Кёлером, позволили ему наблюдать

следующую картину.

Сначала обезьяна безуспешно пыталась непосредственно достать приманку,

тянулась к ней или прыгала. Эти безуспешные попытки могли продолжаться

длительное время, пока обезьяна не истощалась и не бросала их.

Затем наступал второй период, который заключался в том, что обезьяна

неподвижно сидела и лишь рассматривала ситуацию; ориентировка в

ситуации переносилась

здесь из развернутых двигательных проб в «зрительное поле» восприятия и осуществлялась с помощью соответствующих движений глаз. После этого наступал решительный момент, который В. Кёлер описывал как неожиданное появление «переживания». Обезьяна либо сразу же направлялась к дверце, расположенной в задней стенке клетки и «обходным путем» доставала приманку, либо переставала непосредственно тянуться к приманке, подтягивала к себе палку и с ее помощью доставала, либо подтягивала одну палку, доставала ею вторую, более длинную и уже этой палкой доставала приманку; наконец, в последней ситуации обезьяна прекращала всякие попытки непосредственно достать приманку, оглядывалась вокруг, а затем сразу подтаскивала ящики, ставила их один на другой и, взобравшись на них, доставала приманку.

Характерным для всех этих экспериментов был тот факт, что решение задачи перемещалось из периода непосредственных проб в период предшествующего попытке наблюдения, и движения обезьяны становились лишь исполнительным актом для осуществления заранее выработанного «плана решения».

Именно это и дало основания В. Кёлеру рассматривать поведение обезьяны как пример «интеллектуального» поведения.

Если описание поведения обезьян в экспериментах В. Кёлера является исчерпывающим, то объяснение тех путей, которыми животное приходит к «интеллектуальному» решению задачи, представляет большие сложности, и этот процесс трактуется разными исследователями неодинаково.

Известный американский психолог Р. Йеркс, повторивший исследование В. Кёлера, считает возможным сблизить эти формы поведения обезьяны с человеческим интеллектом и антропоморфически рассматривает их как проявления «творческого озарения».

Австрийский психолог К. Бюлер привлекает для объяснения этого поведения прежний опыт животного и считает, что использование орудий обезьянами следует рассматривать как результат переноса прежнего опыта (обезьянам, живущим на деревьях, приходилось притягивать к себе плоды за ветки).

Сам В. Кёлер высказывает предположение, что в «интеллектуальном» поведении обезьян анализ ситуации перемещается из сферы движений в план восприятия, и обезьяна, рассматривая ситуацию, «сближает» входящие в нее предметы в «зрительном поле», замыкая их в известные «зрительные структуры». Последующее решение задачи есть, по мнению В. Кёлера, лишь осуществление «зрительных структур в реальных движениях». Подтверждение этой гипотезы В. Кёлер видит в том факте, что в случаях, когда палка и приманка (плод) или две палки, которые обезьяна должна последовательно достать, расположены так, что они не попадают в одно зрительное поле, задача становится неразрешимой для обезьяны.

Свою гипотезу В. Кёлер пытается подтвердить экспериментами, в которых обезьяна должна раньше приготовить орудие, которое она в дальнейшем использует, чтобы достать приманку, обезьяна должна вставить одну бамбуковую палку в другую, с тем чтобы, удлинив ее, достать плод. Эти действия оказываются для обезьяны гораздо труднее и могут быть выполнены только в случае, если концы обеих палок попадают в наглядное поле; такое совмещение обеих палок в одном зрительном поле, по мнению В. Кёлера, и может привести к нужному решению задачи.

Вопрос о механизмах, лежащих в основе возникновения «интеллектуального» поведения обезьяны, нельзя считать окончательно решенным, и если одни исследователи противопоставляют его более элементарным формам индивидуально изменчивого поведения животных, то другие (как например, И. П. Павлов, проводивший наблюдения над поведением обезьян) считают возможным не противопоставлять его более простым формам поведения и рассматривают «интеллектуальное» поведение обезьян как своего рода «ручное мышление», выполняемое в процессе проб и ошибок и приобретающее более богатый характер лишь в силу того, что руки обезьян, освободившиеся от функции ходьбы, начинают осуществлять наиболее сложные формы ориентировочной деятельности.

Интеллектуальное поведение свойственно уже многим видам животных. Особенностью этой стадии является способность животного найти, «придумать» новый способ решения и более того - перенести этот способ на другую задачу, причем иногда довольно сложную.
Различие между навыком и интеллектуальным поведением хорошо видно на следующем примере. В лаборатории И.П. Павлова проводили эксперимент - шимпанзе по кличке Рафаэль обучали заливать водой огонь. Делалось это так. В кормушку клали банан, а перед ней зажигали огонь. Достать банан Рафаэль мог, только загасив его. Шимпанзе научили делать это, набирая из бачка воду в кружку и заливая огонь.
После того, как он научился хорошо делать это, задание усложнили. На озере поставили плоты. На одном из них были Рафаэль и кормушка с бананом, перед которой горел огонь. Бачок с водой помещался на другой плот. Обаплота были соединены узким мостиком. Вокруг плотов, естественно, была вода. Однако Рафаэль, чтобы достать банан, перебирался по мостку на другой плот, зачерпнул воду из бачка, возвращался обратно и залил огонь.
Несколько позже этот эксперимент был повторен с другими обезьянами-шимпанзе. Одна из них не стала перебираться по мостку на другой плот. Она просто зачерпнула воду из озера, залила огонь и достала банан.
Немецкий психолог В. Келер (1887-1967) изучал, как высшие приматы - обезьяны выходят из ситуации, когда для достижения цели требуется предварительное действие, определенная подготовка (такие задачи похожи на арифметические задачи в два действия). Например, на некотором расстоянии от клетки обезьяны помещали банан. В клетку обезьяны клали короткую палку. А чуть подальше, так чтобы нельзя было достать лапой, длинную палку. Однако ее длины было достаточно, чтобы достать вожделенный банан. Опыты показали, что обезьяны быстро находят решение: используют короткую палку для того, чтобы достать длинную, а потом уже с помощью последней достают банан. Причем происходит это не за счет перебора возможных вариантов (так называемого метода проб и ошибок), а благодаря «схватыванию», «пониманию» новых отношений, возможности для выполнения новых функций представить предметы в новых сочетаниях. Некоторые обезьяны В. Келера даже догадывались вставить одну короткую палку в другую. Если к потолку в центре комнаты повесить что-нибудь привлекательное, а по комнате разбросать ящики, то обезьяна догадается поставить их один на другой, чтобы достать привлекательную вещь.
В. Келер назвал это явления «инсайтом» - озарением, а другой немецкий психолог К. Бюлер (1879-1963) - «ага-переживанием», подчеркивая, что это происходит без рассуждения, сразу, внезапно.
Между прочим, наши столь умные домашние кошки и собаки решать подобные задачи не способны. Собака будет долго сидеть перед куском мяса, находящимся на некотором расстоянии от ее клетки, но не «догадается» дернуть за веревочку, к которой это мясо привязано, и конец которой она может достать зубами.
Особой формой интеллектуального поведения животных является исследовательское поведение. Например, ученые много раз проводили исследования, к которых учили лабораторных крыс проходить лабиринты для получения пищи.Выяснилось, что если животное голодно, оно достаточно быстро находит кратчайший путь к кормушке и бежит к ней. Если же голод не очень силен, то крыса начинает подробно исследовать лабиринт. В этом случае крыса двигается медленно, обходит и обнюхивает все закоулки. Более того, иногда она «специально» выбирает пути, в конце которых заведомо нет ничего «вкусного», при этом идет не два раза подряд в одно и то же место, а выбирает новый путь. Опыты на обезьянах показывают, что они готовы выполнять достаточно сложные для них действия, для того чтобы в результате иметь возможность просто посмотреть на игрушку или на то, что происходит в лаборатории. На первый взгляд такое поведение кажется биологически нецелесообразным, не связанным непосредственно с удовлетворением потребностей. Это, однако, не так. Подобное поведение биологически целесообразно потому, что в реальных жизненных условиях животные должны знать, что их окружает, где найти то, что им требуется. А для этого необходимо исследовать окружающую среду.
«Разумное» поведение животных при всей своей сложности и многоплановости направлено главным образом на решение задач, определяемых биологической целесообразностью, удовлетворением биологически значимых потребностей. Оно всегда носит конкретный чувственно-двигательный характер. Для того чтобы установить связи между предметами, явлениями (а именно это является существенным признаком интеллектуальной деятельности), им необходимо, чтобы эти предметы, явления воспринимались наглядно и одновременно. Животное, даже высшие - обезьяны, не способны к абстракции, обобщению, понятийному мышлению, пониманию скрытых от непосредственного восприятия причинно-следственных связей.
Это становится возможным лишь на следующей ступени развития психики - сознании человека.

Критерий интеллектуального поведения животных.

Отличительная особенность интеллекта животных заключаются в том, что в дополнение к отражению отдельных вещей возникает отражение их отношений и связей (ситуаций). Отчасти это имеет, конечно, место и при некоторых сложных навыках, что лишний раз характеризует последние как переходную форму к интеллектуальному поведению животных. Это отражение происходит в процессе деятельности, которая по своей структуре, согласно Леонтьеву, является двухфазной.
Мы уже видели, что сложные навыки животных большей частью являются многофазными. Однако эти фазы, будь это вскарабкивание крысы с площадки на площадку с помощью подтягиваемой лестницы или последовательное отмыкание затворов «проблемного ящика», по существу своему являются лишь цепью, суммой однозначных равнокачественных этапов последовательного решения задачи. По мере же развития интеллектуальных форм поведения фазы решения задачи приобретают четкую разнокачественность: прежде слитая в единый процесс деятельность дифференцируется на фазу подготовления и фазу осуществления . Именно фаза подготовления составляет характерную черту интеллектуального поведения . Как указывает Леонтьев, интеллект возникает впервые там, где возникает процесс подготовки возможности осуществить ту или иную операцию или навык .
В конкретных экспериментальных исследованиях двухфазность интеллектуальных действий проявляется, например, в том, что обезьяна достает сперва палку, чтобы затем с помощью этой палки сбить высоко подвешенный плод , как это имело место в широко известных опытах немецкого психолога В. Келера. В других экспериментах обезьяна могла овладеть приманкой лишь в том случае, если сперва оттолкнет ее от себя палкой к такому месту, где ее (после обходного движения) можно достать рукой.
Производилось и много других экспериментов, в которых обезьяны должны были решить задачу с употреблением орудия (чаще всего палки). Так, в опытах Г.З.Рогинского шимпанзе, имевшие опыт манипулирования палками, сразу употребляли таковые для доставания приманки. Но низшие обезьяны, кроме одной (павиан чакма), к этому оказались не сразу способны. Все же Рогинский отвергает мнение В.Келера о наличии разрыва между психикой человекообразных и низших обезьян.

Схема сложной задачи, для решения которой обезьяна должна привязанной к дереву палкой оттолкнуть плод в ящике через щель к противоположной (решетчатой) стенке, а затем обойти ящик. Прикорм (и) первоначально виден как через решетку, так и через щель в стенке, но не может непосредственно браться рукой
Советский зоопсихолог Л. С. Новоселова сумела своими исследованиями выявить генезис употребления палок при решении сложных задач у шимпанзе. Она показала, что употребление палки формируется как индивидуально-приспособительное действие, но не является врожденной формой поведения . При этом намечается несколько этапов - от оперирования всей рукой как рычагом к специализированным действиям кистью, которая уже не только удерживает палку, но и направляет ее движения в соответствии со специфическими свойствами орудия.
Н. Н. Ладыгина-Котс детально изучала у шимпанзе процесс подготовки и даже изготовления-орудия, необходимого для решения технически несложной задачи - выталкивания приманки из узкой трубки. На глазах у шимпанзе в трубку закладывалась приманка таким образом, что ее нельзя было достать просто пальцами. Одновременно с трубкой животному давались различные предметы, пригодные для выталкивания прикорма после некоторой их «доработки». Подопытная обезьяна вполне (хотя и не всегда немедленно) справлялась со всеми этими задачами.
В этих опытах также четко выступает двухфазность интеллектуального действия: приготовление орудия - первая, подготовительная фаза, доставание приманки с помощью орудия - вторая фаза . Первая фаза вне связи со следующей фазой лишена какого бы то ни было биологического смысла. Вторая фаза - фаза осуществления деятельности - в целом направлена на удовлетворение определенной биологической потребности животного.
По Леонтьеву, первая, подготовительная фаза побуждается не самим предметом (например, палкой), на который она направлена, а объективным отношением палки к приманке. Реакция на это отношение и есть подготовка второй фазы, фазы осуществления, которая направлена на объект, побуждающий всю деятельность животного . Вторая фаза включает, таким образом, в себя определенную операцию, закрепляемую в виде навыка .
Большое значение как один из критериев интеллектуального поведения имеет и то обстоятельство, что при решении задачи животное пользуется не одним стереотипно выполняемым способом, а пробует разные способы, которые являются результатом ранее накопленного опыта . Следовательно, вместо проб различных движений, как это имеет место при неинтеллектуальных действиях, при интеллектуальном поведении имеют место пробы различных операций, что позволяет решить одну и ту же задачу различными способами. Перенос и, пробы различных операций при решении сложной задачи находят у обезьян свое выражение, в частности, в том, что они практически никогда не пользуются орудиями совершенно одинаковым образом .
Таким образом, при интеллектуальном поведении мы имеем дело с переносом операции, причем этот перенос не требует, чтобы новая задача была непосредственно сходной с прежней . Операция перестает быть неподвижно связанной с деятельностью, отвечающей определенной задаче. И здесь мы можем проследить преемственность от сложных навыков.
Поскольку интеллектуальное поведение животных характеризуется отражением не просто предметных компонентов среды, а отношений между ними, здесь осуществляется и перенос операции не только по принципу сходства вещей (например, преград), с которыми была связана данная операция, но и по принципу сходства отношений, связей вещей , которым она отвечает

План

1. Общая характеристика интеллектуального поведения животных

Так же диалектически совершалось развитие научных взглядов на интеллект животных. Мы можем отчетливо отметить и проследить три этапа, которые прошло в своем развитии это учение в последнее время.

Первый этап - те антропоморфические теории, которые, обманываясь внешним сходством поведения животных и человека в известных случаях приписывали животному взгляды, мысли и намерения человека, переносили на животное человеческий образ действий и полагали, что в сходных ситуациях животное достигает таких же результатов, что и человек, при помощи тех же самых психологических процессов и операций. В эту пору животному приписывалось человеческое мышление в его самых сложных формах.

Второй этап - реакцией против такой точки зрения стало объективное научное исследование поведения животных, которому путем тщательных наблюдений и экспериментов удалось установить, что значительная доля тех операций, которые прежняя теория склонна была рассматривать как разумные действия, принадлежит просто к числу инстинктивных, врожденных способов деятельности, а другая часть - видимо разумных способов поведения - обязана своим появлением способу случайных проб и ошибок.

Э. Трондайку - этому отцу объективной психологии - в исследовании интеллекта животных удалось экспериментально показать, что животные, действуя по способу случайных проб и ошибок, вырабатывали сложные формы поведения, которые по виду оказывались сходными с такими же формами у человека, но по существу были глубоко отличны от них...

Прежде, по словам Торндайка, все очень охотно говорили об уме животных и ни кто не говорил об их глупости. Основной целью нового направления сделалась задача показать, что животные, будучи поставлены в ситуацию, сходную с той, в которой человек обычно размышляет, обнаруживают именно глупость, неразумное поведение, по существу не имеющее ничего общего с поведением размышляющего человека, и, следовательно, для объяснения этого поведения нет никакой надобности приписывать животным разум.

Таков важнейший итог исследований, создавших, как уже сказано, целую эпоху в нашей науке...

Исследования Келера, как ряд других исследований в этой области, знаменует новый, третий этап в развитии проблемы. Келер задается тем же самым вопросом, что и Торндайк, и хочет исследовать, существует ли у высших животных, человекоподобных обезьян интеллект в собственном смысле слова, т.е. тот тип поведения, который издавна считается специфическим отличием человека.

Главное и важнейшее значение работы Келера, основной вывод, который ему удалось сделать, состоит в научном оправдании наивного ожидания, что человекоподобная обезьяна не только в отношении некоторых морфологических и физиологических признаков стоит к человеку ближе, чем к низшим видам обезьян, но и так же и в психологическом отношении является ближайшим родственником человека. Таким образом, исследования Келера приводят впервые к фактическому обоснованию Дарвинизма в психологии в самом критическом, важном и трудном пункте. К данным сравнительной анатомии и физиологии они прибавляют данные сравнительной психологии и восполняют этим прежде не достававшее звено эволюционной цепи.

Можно сказать без всякого преувеличения, что этими исследованиями впервые дано точное фактическое обоснование и подтверждение эволюционной теории в области развития высшего поведения человека. Эти исследования преодолели тот разрыв между поведением человека и поведением животного, который создался в теории благодаря работам Торндайка. Они перекинули мост через бездну, разделявшую разумное и неразумное поведение. Они показали ту - с точки зрения дарвинизма - несомненную истину, что зачатки интеллекта, зачатки разумной деятельности человека заложены уже в животном мире."

Рассмотрим:

условия возникновения и проявления "разумного" поведения животных;

характерные черты интеллектуального поведения животных;

на примере работы выдающегося советского биолога Северцова А.Н. "Эволюция и психика".

А.Н. Северцов пишет:

"... Существуют два способа приспособления организмов к изменениям окружающих условий:

наследственные изменения организации, способ, посредством которого достигаются весьма значительные количественно приспособленные изменения строения и функций животных; способ весьма медленный, посредством которого животные могут приспособиться только к очень медленно протекающим и весьма постепенным изменениям среды;

способ ненаследственного функционального изменения строения, посредством которого животные могут приспособляться к незначительным, но быстро наступающим изменениям окружающих условий. И в том и другом случае строение организмов изменяется. Оба эти способа существуют и у животных и у растений.

Кроме них существуют еще два способа приспособления, которые встречаются только у животных и которые мы могли бы обозначить как способы приспособления посредством изменения поведения животных без изменения их организации. Они являются для нас особенно интересными, и этот вопрос приводит нас к рассмотрению различных типов психической деятельности в широком смысле этого слова. Мы знаем три основных типа психической деятельности у животных, а именно:

рефлекторную деятельность,

инстинктивную,

деятельность, которую мы условно обозначим как "деятельность разумного типа".

... "Деятельность разумного порядка" является так же целесообразной, но в отличие от предыдущих типов психической деятельности не наследственной и не машинообразной. Наследственной является способность к деятельности данного типа, но не самые действия, и животные являются наследственно весьма различными в этом отношении: одни способны к сложным действиям "разумного" порядка, другие к весьма элементарным, но самые действия не предопределены наследственно и в индивидуальной жизни не являются готовыми, как рефлексы и инстинкты: для производства определенного действия требуется определенная выучка. Далее эти действия не являются "машинообразными": за определенными раздражением могут следовать весьма разнообразные действия. Сопоставляя эти три типа приспособительной деятельности животных, мы видим вполне ясно, что мы можем распределить их по основному сходству между ними на две группы: к одной будут относиться рефлексы и инстинкты, которые отличаются друг от друга только количественно, к другой - действия "разумного типа": первые наследственны (как действия), не требуют выучки и машинообразны, вторые не наследственны, требуют выучки и в общем не машинообразны. Совершенно ясно, что при сравнении с приспособительными изменениями строения животных, инстинкты и рефлексы будут соответствовать наследственным изменениям строения органов, действия "разумного" типа - функциональным изменениям органов.

В различных группах животных преимущественное значение имеет либо тот либо другой тип деятельности. Суживая нашу задачу... мы находим, что в типе членистоногие преимущественное значение приобрела деятельность типа инстинкта, в типе хордат - психика "разумного" типа; мы говорим, конечно, только о преимущественном значении, а не об исключительном значении, так как несомненно и у членистоногих психика "разумного" типа играет известную роль... ". Таким образом в ходе многовековой эволюции психика животных приобрела качества, которые можно отнести к проявлениям действий "разумного" типа - "интеллектуального поведения" .

2. Манипуляционная активность как основа высших познавательных способностей животных

"Способность изготавливать и использовать орудия в течение долгого времени рассматривалась как чисто человеческая, - пишет в своей работе "Шимпанзе в природе: поведение." (М., Мир, 1992. С.546-583) английская исследовательница Гудолл Дж. . - Появление орудийной деятельности у наших древнейших предков ознаменовало собой решающий шаг в нашей эволюции: когда обезьяноподобное существо впервые начало регулярно изготовлять орудия определенной "конструкции", оно стало, по определению, человеком (Leakey, 1961) по этой причине орудийная деятельность у животных всегда привлекала внимание исследователей.

Чтобы какой-либо предмет можно было счесть орудием, нужно, чтобы его держали в руке (ноге, во рту) и использовали для достижения определенной ближайшей цели (Gooball, 1970). Если принять это определение, многие животные, в т. ч. и некоторые насекомые войдут в число видов, использующих орудия. Шимпанзе превосходит их всех, т.к использует больше предметов и достигает с их помощью более разнообразных целей, чем любое другое существо, кроме самого человека. Но простое использование предмета в качестве орудия само по себе еще не столь поразительно. Главное же здесь - познавательные аспекты орудийной деятельности. Шимпанзе с его развитым пониманием отношением между вещами может видоизменять предметы, делая их пригодными для данной цели. И он способен до некоторой степени придавать им определенную "конструкцию". Шимпанзе может прихватить и даже изготовить предмет, которым позднее воспользуется как орудием в месте, пока еще скрытом от его глаз. Но еще важнее то, что он может использовать предмет в качестве орудия для решения совершенно новой задачи.

В таблице 1 перечислены различные предметы, используемые шимпанзе в качестве орудий в Гомбе, а так же в других частях Африки с указанием конкретных ситуаций в которых наблюдалась орудийная деятельность, таких как кормежка, забота о чистоте тела, исследование и устрашение.

В таблице перечисляются примеры орудийной деятельности, наблюдаемые в разных местах обитания шимпанзе. Следует подчеркнуть, что это не полный перечень типов такой деятельности, а лишь сводка тех форм поведения, которые приходилось наблюдать. Только в Гомби и Махале (группа К) шимпанзе, привыкшие к человеку изучались в течение достаточно длительного периода, чтобы можно было с некоторой уверенностью сказать, что были зарегистрированы все обычные виды действий с орудиями. И все-таки мы имеем уже известные представления о разнообразии предметов, используемых как орудия, и целей, для достижения которых они применяются. Формы орудийной деятельности варьируют в пределах от мало эффективного протыкания или раздавливания термитов в их древесных гнездах до тщательного выбора, подготовки, и умелого введения подходящего предмета внутрь термитника; от обмакивания в воду единственного листа в неизмененном виде до извлечения влаги с помощью "губки" из скомканных листьев; от разбивания плода с твердой скорлупой о неподвижную поверхность без применения орудия до того изощренного поведения, которое демонстрирует "щелкунчики" из Таи. Предметы могут быть использованы в том виде, как они есть, или модифицированы, чтобы лучше соответствовать своему значению. Их можно подобрать в том месте, где они в дальнейшем будут применяться, а можно принести из другого места, нередко из далека, так что шимпанзе, выбирая орудия, не имеет перед глазами конечной цели."

Таблица 1. Орудийная деятельность диких шимпанзе с указанием (где это известно) средней длины орудий, используемых в различных местах.

объект и цель	типичные случаи применения в различных местах
			Боссу, Гвинея	Таи, Кот-д’Ивуар	др. районы
впитывание воды	используются скомканными		используются неизменными
извлечение пищи	из черепа или ореха	извлечение муравьев - древоточцев
как щетка	для пчел, муравьев - эцитонов
как удочка (центральная жила листа)
как салфетка	для фруктовых соков, фекалий и др.	как в Гомбе
как емкость	для фекалий
трава или небольшие стебли
выуживание термитов (ср. длина орудия)					Бассейн Касакати, Сенегал-30см
выуживание муравьев					Габон - 38 см Бассейн Касакати, Ц. Африка
исследование	термитники, дыры в упав- ших деревьев	муравейники
прутики с листьями
чтобы отмахиваться от мух
небольшие палочки
выуживание муравьев
чтобы выгонять насекомых	муравьи, пчелы	муравьи (К)
протыкание термитника
как игрушка	чтобы щеко-тать себя				Мбини (Рио-Муни) - 52 см Зап. Камерун
добывание термитов
добывание смолы
исследование	дупла дерев.	как в Гомби
большие палки
исследования	объект: дупла деревьев, пугающие предметы	как в Гомби
для муравьев-эцитонов
расширение входного отверстия в гнезде	гнезда птиц, пчел
притягивание ветвей			с крючкообразным концом
как снаряд		как в Гомби	до 120 см - против людей
как дубинка	против шимпанзе, павианов, людей и др.	как в Гомби	против чуче-ла леопарда		Заир, Бенин; против чуче-ла леопарда
короткие толстые палки
как молоток				для орехов,
как оружие	против шимпанзе, павианов, людей и др.	как в Гомби	против людей
как молоток			для пальмовых орехов и твердых плодов	для орехов	Либерия для пальмовых орехов Ц. Африка для тв. Плод.
как снаряд	против шимпанзе, павианов, людей и др.	как в Гомби
как игрушка	чтобы щекотать себя

3. Характерные особенности и формы мышления у человекообразных обезьян

Наиболее доступно и понятно этот вопрос изложен Л.С. Выготским :

"... В. Келеру удалось показать, что человекоподобные обезьяны обнаруживают интеллектуальное поведение того типа и рода, которое является специфическим отличием человека, именно: что высшие обезьяны способны к изобретению и употреблению орудий. Употребление орудий - это основа человеческого труда, - как известно, определяет глубокое своеобразие приспособления человека к природе, своеобразие, отличающее его от других животных...

"как только человек становится животным, производящим орудия, - говорит Г.В. Плеханов, - он вступает в новую фазу своего развития: его зоологическое развитие заканчивается и начинается его исторический жизненный путь" (1956 т.2 с.153). "Ясно, как день, - говорит далее Плеханов, - что применение орудий, как бы они ни были совершенны, предполагает относительно огромное развитие умственных способностей. Много воды утекло прежде, чем наши обезьяночеловеческие предки достигли такой степени развития "духа". Каким образом они достигли этого? О этом нам следует спросить не историю, а зоологию... как бы там ни было, но зоология передает историю homo (человека), уже обладающего способностями изобретать и употреблять наиболее примитивные орудия" (там же).

В. Келер наблюдал в экспериментах и в свободных естественных играх животных широкое применение орудий, которое, несомненно, стоит в генетическом родстве с той предпосылкой исторического развития, о которой говорит Плеханов.

В. Келер описывает самые разнообразные применения палки, ящика и других предметов в качестве орудий, при помощи которых шимпанзе воздействует на окружающие его вещи, а так же примеры изготовления орудий. Например, шимпанзе соединяет две или три палки вставляя конец одной в отверстие другой, чтобы получилось удлиненное орудие, или отламывает ветку для того, чтобы воспользоваться ею как палкой, или разнимает стоящий на антропоидной станции аппарат для чистки сапог, чтобы высвободить из него железные прутья, или выкапывает из земли наполовину зарытый в нее камень.

Но только палка, как показал Келер, у обезьян излюбленный и универсальный инструмент, которому они находили самое разнообразное применение в этой палке, как в универсальном орудии историки культуры и психологии без всякого труда увидят прообраз наших самых разнообразных орудий. Палку употребляет шимпанзе как шест для прыгания, палкой пользуется как удочкой или ложкой, выдавливая взбирающихся на нее муравье и слизывая их потом. Палка для животного рычаг при помощи которого оно открывает крышку водоема, палкой как лопатой, шимпанзе копает землю. Палкой как оружием, угрожает другому. Палкой сбрасывает ящерицу или мышь с тела, дотрагивается до заряженной электрической проволоки и т.д.

Во всех этих различных способах употребление орудий мы имеем несомненные зачатки, зародышевые следы, психологические предпосылки, из которых развилась трудовая деятельность человека Энгельс, приписывает труду решающую роль в процессе очеловечения обезьяны, говорит, что "труд создал самого человека" (Маркс К., Энгельс Ф., т.20 с.486). с большой тщательностью Энгельс поэтому старается проследить предпосылки, которые могли привести к возникновению трудовой деятельности. Он указывает на разделение функций рук и ног. "Этим, - говорит он, - был сделан решающий шаг для перехода от обезьяны к человеку" (там же).

В полном согласии с Дарвином, который также утверждал, что человек никогда не достиг бы своего господствующего положения в мире без употребления рук, этих орудий, обладающих удивительным свойством, Энгельс видит решительный шаг в освобождении руки от функций передвижения. Так же в полном согласии с Дарвиным Энгельс полагает, что нашим предком была "наиболее необычайно высокоразвитая порода человекоподобных обезьян" (там же).

В опытах Келера мы имеем экспериментальное доказательство того, что и переход к употреблению орудий был действительно подготовлен еще в зоологический период развития наших предков.

4. Экспериментальные методы его изучения. Биологическая ограниченность интеллекта животных

В работе З.А. Зориной "Элементарное мышление птиц и млекопитающих: экспериментальный подход" изложен оригинальный подход к классификации и изучению проявлений мышления или рассудочной деятельности. Предлагается следующая классификация:

Решение за счет экстренного улавливания закономерности, лежащей в основе задачи. Критерий - появление правильного ответа при первой же пробе. Следует подчеркнуть, что речь идет о задачах, которые могут быть решены логическим путем на основе мысленного анализа условий и по природе своей не требуют предварительных проб и ошибок.

Решение за счет экстренной реорганизации ранее усвоенных независимых навыков.

Решение на основе выявления общего алгоритма после многократного предъявления серии однотипных задач (формирование установки на обучение и т.п.).

Решение на основе обобщения и абстрагирования. Мерой рассудочной деятельности служат в данном случае степень отвлеченности формируемых понятий и способность к символизации.

Решение на основе операций логического вывода.

Заучивание последовательностей стимулов на основе иерархической реорганизации внутренних представлений.

Для обнаружения и подтверждения изложенных выше групп качеств предлагаются различные экспериментальные методы (расположены в соответствии с вышеизложенной классификацией):

а) задача на экстраполяцию направления движения пищевого раздражителя, исчезающего из поля зрения - первый из предложенных, наиболее разработанный и известный в литературе тест на рассудочную деятельность (Крушинский, 1986). Для ее решения животное должно представлять траектории движения кормушки с кормом и пустой после их исчезновения из поля зрения и на основе их сопоставления решить, с какой стороны надо обойти отделяющую от корма непрозрачную преграду, чтобы получить корм. Опыты, проведенные на большом числе видов позвоночных, показали, что из млекопитающих лучше всего эту задачу решают хищные, а из птиц - врановые, тогда как грызуны и голуби с ней практически не справляются (Крушинский, 1986) б) задача на оперирование эмпирической размерностью фигур связана с оценкой пространственных форм предметов. В этой задаче голодному животному или птице предлагают приманку, которую затем прячут под непрозрачный экран. Под его прикрытием приманку помещают в объемную фигуру, например, куб, рядом помещают плоскую фигуру, в данном случае квадрат, которые вращаясь вокруг собственной оси раздвигаются в противоположные стороны (Дашевский, 1977, Крушинский, 1986). Для успешного решения этой задачи необходимо представлять, что приманка, ставшая невидимой, не исчезает, а может быть помещена в другую объемную фигуру и вместе с ней перемещаться в пространстве. Оказалось, что голуби вообще не решают эту задачу. Хищные млекопитающие выбирают фигуры наугад как при первом так и при повторных предъявлениях задачи. Обезьяны справляются с задачей практически без ошибок, у большинства исследованных особей дельфинов так же преобладают правильные решения (Крушинский, 1986).

б) в предложенном тесте (Зорина и др., 1991) требуется экстренная оценка величины подкрепления в новой для птицы ситуации. Предварительная тренировка состоит в выработке у ворон и голубей серии независимых изолированных пищедобывательных условных рефлексов, где кормушке каждого цвета соответствует определенное число единиц дискретного подкрепления. Далее кормушки предъявляли парами в различных, редко повторяющихся комбинациях, - ситуация новая для птицы - и проверяли, какую кормушку они будут выбирать. Для решения этой задачи необходимо мысленно сопоставить ранее полученную информацию о числе единиц подкрепления, связанного с каждой из разноцветных кормушек, и на основе этого сопоставления осуществить новую реакцию - выбор по принципу "больше, чем". Оказалось, что птицы обоих видов в среднем достоверно чаще выбирают стимул, ранее связанный с большим количеством подкрепления.

в) основой послужили опыты Г. Харлоу (Harlow, 1958). Животное обучают выбирать один из пары предметов. По достижении определенного критерия ему предлагают следующую пару, по своим признакам никак не связанную с первой. Затем вводят третью пару и т.д. После решения 100-150 таких задач животное уже при втором предъявлении новой пары действует не наугад, а выбирает тот же предмет, что и в первой пробе, если рн сопровождался подкреплением, или другой, если в первой паре подкрепление не было получено. Способность к формированию установки на обучение достаточно различна у разных приматов и в определенной степени коррелирует с уровнем развития их мозга, а также экологией их видов.

г) показано, что животные могут формировать понятия о сходстве/отличии, парности/непарности стимулов, симметрии, новизне, пространственных характеристиках и т.д.

д) в эту группу входят тесты на способность построения аналогий (элементы индукции) и к транзитивному заключению (элементы дедукции), а так же некоторые элементарные логические задачи, моделирующие различные ситуации добывания корма, в том числе и в естественных условиях.

е) изучение этой формы явилось прямым следствием "языковых" экспериментов (Premack, 1986; Terrace, 1985).

Вывод

1. В способности мышления древняя мудрость нашла отличительный признак человеческой природы. В мышлении отец церкви Августин и после него Декарт видели единственно прочное основание для бытия личности, пребывающей в сомнениях. Мы же скажем: мыслю - значит существую, но так же мир существует так, как мы его устанавливаем и определяем.

Отличительное свойство человеческой природы, и при том свойство, определяющее и устанавливающее бытие мира, - вот что для психологов человеческое мышление.

2. Чтобы понять интеллект человека необходимо понять, как он возник и развивался.

Выготский Л.С. Предисловие к русскому изданию книги Кёлера. // Собрание сочинений. М., Педагогика, 1982. Т.1. с. 210-237

Выготский Лев Семенович (1896 - 1934) - выдающийся психолог, профессор Психологического института при Московском университете. Разрабатывая центральную в его творчестве проблему возникновения и развития высших психических функций, выделил три линии - эволюционную, историческую и онтогенетическую - в развитии поведения и психики человека. Высоко оценив данные, полученные В. Келером при изучении интеллекта шимпанзе, Л.С. Выготский проанализировал их со своих позиций в связи с проблемой происхождения человеческого разума. Наиболее полно эволюционный аспект проблемы представлен в его работах: «Этюды по истории поведения (обезьяна, примитив, ребенок)» (в соавт. С А.Р. Лурия) (М.,1930,1933); «Предисловие к русскому изданию книги В.Келера «Исследование интеллекта человекоподобных обезьян» (М., 1930)

Северцов Алексей Николаевич (1866-1936) - биолог, академик, профессор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, основатель Института эволюционной морфологии АН СССР, ныне носящего его имя. Один из выдающихся теоретиков эволюционного учения. Исследуя общие закономерности и направления эволюционного процесса, А.Н. Северцов обратил особое внимание на поведение и психику животных как фактор, обеспечивающий их выживание в условиях быстро происходящих изменений среды. Его перу принадлежат фундаментальные труды по теории эволюции, в том числе «Главные направления эволюционного процесса» (М., 1925, 1934, 1967), а также небольшая но особенно ценная для психологов работа «Эволюция и психика» (М., 1922).

При этом необходимо четко разграничивать «интеллектуальное» поведение животных и интеллект человека.

Лавик-Гудолл Джейн - английская исследовательница, натуралист, этолог. Её имя получило широкую известность благодаря многолетним самоотверженным наблюдениям за поведением диких животных, таких как шимпанзе, гиены, гиеновые собаки и др. в национальных парках и резерватах Восточной Африки. Приучив к своему присутствию животных и сопровождая их в течение длительного времени, она смогла получить достоверные данные о самых разнообразных сторонах жизнедеятельности, развитии поведения в онтогенезе, внутригрупповых отношениях конкретных, индивидуально узнаваемых особей в естественных для них условиях обитания. Ее последняя по времени фундаментальная работа «Шимпанзе в природе: поведение» (М., 1992) содержит не только систематизированные собственные данные о поведении этих животных в природе, но и обобщает результаты исследований поведения и психики шимпанзе как в естественных условиях, так и в неволе, выполненных другими авторами.

Выготский Л.С. Предисловие к русскому изданию книги Кёлера. // Собрание сочинений. М., Педагогика, 1982. Т.1. с. 210-237.

Зорина Зоя Александровна - физиолог, доктор биологических наук, заведующая лабораторией физиологии и генетики поведения кафедры высшей нервной деятельности биологического факультета МГУ им М.В. Ломоносова, ученица и последовательниц Л.В. Крушинского, автора концепции об элементарной рассудочной деятельности животных. Область научных интересов З.А. Зориной - этология и рассудочная деятельность животных. Основные объекты ее исследований - птицы в первую очередь врановые. Она автор более 90 публикаций, посвященных рассудочной деятельности, обучению, групповому, исследовательскому и игровому поведению птиц, а так же учебного пособия для студентов «Введение в этологию и генетику поведения» (в соавт.) (М., 1982).

У позвоночных, стоящих на вершине эволюционной лест­ницы, в частности у приматов, возникают новые формы инди­видуально-изменчивого поведения, которые с полным основа­нием могут быть обозначены как «интеллектуальное» поведение.

Образование навыков является результатом более или менее длительного повторения новых движений и действий. Но перед животными могут возникать такие задачи, которые требуют решения не путем упражнения, а посредством правильного отражения возникаемой ситуации не встречающейся в его практике. Предпосылкой для интеллектуальных форм поведения является перцепция, то есть отражение целых комплексных форм сложных ситуаций среды, а также отражение сложных отношений между отдельными предметами. Примером такого поведения является поведение животных в опыте Л.В.Крушинского аппарат, на котором демонстрировался опыт, состоит из двух непрозрачных труб. В одну из них на глазах животного вводится на веревочке приманка – кусок мяса или пачка зерна для птицы, эта приманка движется в закрытой трубе. Животное видит, как приманка входит в трубу, видит, как приманка выходит в свободное отверстие и снова скрывается во второй трубе. Как показали опыты, разные по уровню развития животные реагируют не одинаково. Те животные, которые стоят на более низком этапе развития (например, куры) реагируют так: они бросаются на приманку проходящую сквозь просвет и пытаются ее схватить, несмотря на то, что она прошла мимо, иначе говоря, реагируют лишь на непосредственное впечатление.

В отличии от них, животные, которые стоят на более высоком уровне развития, дают совершенно другую реакцию: они смотрят на приманку, проходящую через просвет, затем бегут к концу трубы и дожидаются когда приманка покажется у этого открытого конца.

Из птиц так делают хищные: так всегда делает кошка или собака.

Значит все эти животные реагируют не на непосредственное впечатление, а производят экстраполяцию, то есть учитывают где появится данный предмет, если он движется. У высших позвоночных наряду с реакцией на непосредственное впечатление существует известный тип предвосхищающего поведения, то есть реакция с учетом отношений между тем, где находится предмет в данный момент и где он будет в последующем.

Это поведение уже является типом разумного поведения, которое резко отличается как от инстинктивного, так и от обычных, более элементарных форм индивидуального изменчивого поведения.

Особое место среди высших животных отводят приматам (человекообразным обезьянам). Приматов, в отличие от большинства других млекопитающих, привлекает манипулирование не только с пищевыми объектами, но и со всевозможными предметами («бескорыстная» любознательность, «исследовательский импульс» по Павлову).

Обратимся к нескольким классическим опытам, в которых изучалось интеллектуальное поведение животных. Эти опыты проведены Кёлером, и получили известность как элементарные опыты с употреблением орудий. Употребление орудий есть всегда типичное интеллектуальное действие.

Опыт был поставлен следующим образом.

Первый простой опыт: обезьяна в клетке, передняя стенка – решетка. Вне клетки расположена приманка, которую обезьянка никак не может достать рукой, сбоку лежит палка, которая расположена ближе, чем приманка. Может ли обезьяна воспользоваться палкой для того, чтобы достать приманку? Опыты показали следующее: сначала обезьяна всячески пыталась изловчиться, чтобы достать приманку рукой – стратегии еще нет, есть прямые попытки достать приманку; затем, когда эти попытки оказываются тщетными, она останавливается и наступает следующий этап: обезьяна оглядывает ситуацию, берет палку, подтягивает ее к себе и палкой достает приманку.

Второй опыт носит более сложный характер. Приманка находится еще дальше. С одной стороны лежит короткая палка, которой приманку ни как не достанешь, а с другой стороны, немного дальше – длинная палка, которая годна для того, чтобы достать приманку. Исследователь ставит перед собой вопрос: может ли обезьяна сначала взять короткую палку, а затем с помощью короткой палки достать длинную и с помощью длинной палки достать приманку? Оказывается, что для обезьяны эта задача гораздо сложнее, но все же доступна. Обезьяна очень длительно делает непосредственные попытки достать приманку, истощается, затем оглядывает поле, и, как описывает Кёлер, берет первую палку, и ее помощью достает вторую, и второй палкой – приманку. Очевидно, в этот момент, говорит Кёлер, у обезьяны возникает схема будущего действия, схема решения и общая стратегия действия. Кёлер говорит даже, что обезьяна испытывает нечто вроде того, что испытываем мы, когда говорим «ага, поняли», и называет этот акта «ага – переживем».

Третий опыт еще более сложный. Он построен так же, как и второй опыт, с той только разницей, что палка находится в разных полях зрения. Когда обезьяна глядит на одну палку, она не видит второй, когда глядит на вторую – не видит первой. В этом случаи задача для обезьяны оказывается почти неразрешимой. Нужно, говорит Кёлер, чтобы обе палки и приманка были в одном поле зрения, чтобы их отношение могло быть наглядно воспринято. Только при этих условиях, если обезьяна наглядно воспринимает отношение всех трех предметов, у нее может появиться наглядная гипотеза решения и возникает соответствующая стратегия.

В опытах И.П.Павлова шимпанзе Рафаэль научился гасить водой огонь, препятствующий к приманке. Когда бак с водой был установлен на другом плоту Рафаэль, чтобы погасить огонь, кинулся по шатким мосткам к соседнему плоту. Животное перенесло усвоенный способ действия (навык) в новую ситуацию. Конечно, такое действие предоставляется нецелесообразным (вокруг плота вода!). Но между тем биологически оно оправдано. Продвижение по шатким мосткам обезьяны не составляет чрезмерных физических усилий, и поэтому заданная в эксперименте ситуация не стала для шимпанзе проблемной ситуацией, которую она была бы вынуждена решать в интеллектуальном плане. Инстинкты и навыки как более стереотипный способ реагирования охраняют животный организм от перенапряжения. Лишь в случае серии неудач животное реагирует наиболее высоким по уровню способом – интеллектуальным решением задач.

Из чего же необходимо исходить при опыте, чтобы научно подойти к интеллектуальному поведению животных? Прежде всего, необходимо исходить из того, что всякая форма приспособления животного к окружающей среде есть известная активная деятельность, протекающая, однако, по рефлекторным законам. Животное не может решать что-то раньше в уме с тем, чтобы потом осуществить это в деятельности, оно попытается решить задачи в процессе активного приспособления к среде.

Второе положение заключается в признании того, что строение этой активной деятельности на разных этапах эволюции неодинаково и что только с точки зрения эволюции можно подойти к формированию у высших животных интеллектуальных форм поведения. Интеллектуальное поведение обезьяны объясняется ориентировочно исследовательской деятельностью, в процессе которой он выделяет, сопоставляет нужные признаки. Если эти признаки соответствуют нужным, действие оказывается успешным и оно кончается, а если они оказываются не соответствующими нужным, действие продолжается.

Очень сложно объяснить, как животное приходит к интеллектуальному решению задачи, и процесс этот трактуется различными исследователями по-разному. Одни считают возможным сблизить эти формы поведения обезьяны с человеческим интеллектом и рассматривают их как проявление творческого озарения. Австрийский психолог К.Бюлер полагает, что использование орудий обезьянами следует рассматривать как результат переноса прежнего опыта (обезьянам, живущим на деревьях, приходилось притягивать к себе плоды за ветви). С точки зрения современных исследователей, основу интеллектуального поведения составляет отражение сложных отношений между отдельными предметами. Животные способны уловить отношения между предметами и предвосхитить результат данной ситуации. И.П.Павлов, проводивший наблюдения над поведением обезьян, называл интеллектуальное поведение обезьян «ручным мышлением».

Итак, интеллектуальное поведение, которое свойственно высшим млекопитающим и достигает особенно высокого развития у человекообразных обезьян, представляет собой ту верхнюю границу развития психики, за которой начинается история развития психики уже совсем другого, нового типа, свойственной только человеку, - история развитиячеловеческого сознания. Предысторию человеческого сознания составляет, как мы видели, длительный и сложный процесс развитияпсихикиживотных. Если окинуть единым взглядом этот путь, то отчетливо выступают его основные стадии и управляющиеим закономерности. Развитие психики животных происходит в процессе их биологической эволюции и подчиненообщим законам этого процесса. Каждая новая ступень психического развития в своей основе вызвана переходом к новым внешним условиям существования животных и новымшагом в усложнении их физической организации.